Валерий Газизулин. Журавли не договариваются

Общество 18.01.2016 08:38

В № 151-152 от 19 декабря мы опубликовали первый рассказ Валерия Газизулина, известного в крае, районе барда, поэта. Сегодня продолжаем публиковать его истории.

ПРОТИВОВЕС

В их дворе были две группы ребят. Старшая несколько малочисленней, пять-шесть человек, в возрасте, когда уже курят, но еще не покупают. И младшая, в которую входил Пашка, в восемь-десять штыков.

Почти все старшие приходились родными братьями некоторым младшим, что несколько сближало группы, во всяком случае, какое-то покровительство ощущалось. Средняя разница в возрасте между группами была лет пять. Старшие часто задавали тон в каких-то придумках, а младшие, не желая отставать, старались быть не хуже, ну и в рассказах по исполнении очередного подвига, в некоторых эпизодах выглядели более достойно.

Грузовой морпорт, расположенный в сотне метров от их двора, был центром каких-то событий, игр. Туда приходили баржи с песком и гравием. Высокие портовые краны пересыпали все это на площадку размером в добрую половину футбольного поля, а электроэскаваторы, волоча за собой толстенные кабели, ползали по ней, перегружая все это в нескончаемый поток грузовиков, обеспечивающий нужды Кандера и его пригорода в строительстве.

К выходным — субботе-воскресенью — рабочая часть жизни порта заканчивалась. Краны, опустив на площадку ковши, на два дня замирали. Не успевшие разгрузиться баржи швартовались кормами к пирсу, а якорями в открытое море, так же в ожидании понедельника терпеливо покачивались у пирса. Махнувшие рукой сторожа порта уже не обращали на пацанов никакого внимания, и он на два дня полностью переходил под власть последних.

Кому-то из старших пришла в голову высокая мысль сигануть с противовеса портового крана в море. Хотя что там того противовеса — красный себе такой кубик, правда без букв и картинок. Пашка из таких в раннем детстве слова да всяких зверюшек складывал. Ну игрушечный и все тут. Правда, прыгая, нужно было еще и между барж попасть. Ну так это совсем пустяк, вона какие они большие, а между ними еще одна запросто поместится.

Словом, вся компания младших сошлась в одном – дело плевое. Вон старшие, не задерживаясь, почти один за другим. Подождет пока уже прыгнувший отплывет, а следующий еще кричит ему сверху: «Ну, че ты там? Давай быстрей!» И вот в означенный момент, почти следом, чтобы никто не мог помешать — ни старшие, ни подтягивающиеся взрослые, «чтобы прекратить это безобразие!», вся компания без команды «Свистать всех наверх!», ринулась на штурм противовеса. Сверху картинка, по мере приближения, оказывалась совсем иной! Подвешенный за две точки противовес мерно покачивался на ветру, противно повизгивая, на боках — ржавые потеки, а сверху на площадке из углов выбивалась какая-то трава. Даже ветер был заметно прохладней и совсем ровный. Внизу, в такт этому самому противному повизгиванию, комнатными тапочками продольно покачивались две баржи. Летний, утопающий в зелени Кандер, раскинулся вдоль моря. Берег весь в отдыхающих. Город, неспеша и смакуя, расходовал накопленное за зиму гостеприимство. А там, на некотором удалении от берега, он только угадывался в буйной растительности разноцветными крышами. Дальше предгорья, горы со снежными шапками, и все это под синью августа.

В ущельях горных

плутает птица,

Но стану взрослым,

и мне в пример,

Чтоб в этой жизни

не заблудиться,

Все будет сниться

родной Кандер…

«Хорошие стихи я написал, — подумал Пашка. — И как все-таки здорово, что успел их отправить в «Пионерскую правду».

Мама говорила, что они должны получить квартиру, а где она будет, неизвестно. И адрес пришлось написать родной 81-ой школы.

Во переполоху-то будет, если опубликуют! Он представил себе директора, читающего «Пионерку», и аккуратно толпящихся вокруг учителей: «Шу-шу-шу… А я всегда говорила, что Фазиев способный мальчик… Шу-шу-шу… Нашу школу прославил…» И главное, ни слова про «партсобрание».

«Где-то там во дворе Светка», — бросило в другую крайность Пашку. Эх! Жаль, не увидит она последних секунд его, Пашкиной жизни… «Пашка! А ну не смей! А ну слезай!» — голосила соседка тетя Соня.

— Надо же! — подумалось Пашке. — Сколько слез в слове «слезай».

— Все матери расскажу!

Пашке представилась трогательная картина: он в гробу, утопающем в цветах… венки «От одноклассников», «От учителей 81-ой школы», «От…», «От…», «От…». Горем убитая мать, вся в черном, и тетя Соня, рассказывающая о своем вкладе в несостоявшееся спасение Пашки…

— Ну че? Зассал?! Трус! Чмо! — наперебой заклекотала за спиной команда.

Короткие слова «шлеп», «ляп». Так, наверное, без промаха летят помидоры с тухлыми яйцами в плохих актеров. Так там сцена. А здесь… От этого не отмоешься…

— Че-о-о? Хто-о? Я-а-а?! — Пашка, почти не целясь промежду барж, шагнул в вечность!

Первая мысль: «Почему нет земного притяжения?» Он барахтался в невесомости, стабилизируя свое тело, стараясь сохранить вертикальное положение, и через пару мгновений увидел, что баржи приближаются стремительно, увеличиваясь в размерах, и он попадает почти в центр проема.

Все пацаны их двора с мая по сентябрь спали дома, где пропадали купленные и приготовленные родителями продукты. Крабы, мидии, рыба — вот, собственно, и весь рацион на лето, которое им давало море. Плаванье с ныряниями да прыжки с различных высот… Но противовес…

Вхождение в воду получилось не идеальным, «отсушил» бочину и довольно глубоко погрузился.

«Жив! Жив! Жив! Н-ну, теперь подольше пробыть под водой… Ух ты-ы, до самого дна достал! А кто видел?!»

Донья барж, уже не похожие на комнатные тапочки, уходили в зелень бесконечности моря, а оно почти молчало, только пойманным комаром, где-то далеко-далеко, звенела моторная лодка. А он продолжал висеть макарониной на дне кипящей кастрюли, глядя на огромное облако пузырей, поднимающееся к поверхности туда, где толпа зевак на пирсе и самое главное – пацаны — ждали его, Пашкиного появления. Рекорд двора на ныряние с задержкой дыхания принадлежал ему. Как не воспользоваться этим?!

Важные новости

Новости Белоглинского района

Объявления