Широко шагнул в землю русскую род казаков Столбовых. На стенде в штабе новолокинского станичного общества среди других фотографий одна — с группой станичных казаков начала прошлого века.
— На ней — дед Данила, он был казначеем, — рассказывает Михаил Столбов. — У него до вдовства уже были дети, и от другой жены тоже — всего одиннадцать сыновей и дочерей. А у его отца, Дмитрия, говорят, восемнадцать было. Самый старший в нашем роду из тех, кто живет здесь, на родине предков, — Иван Григорьевич. Его отец и дед Данила были родными братьями. Мой отец, Иван Данилович, прошел всю войну. По казачьей закваске он и землепашец, и воин славный был.
В начале войны он как тракторист имел бронь, так как надо было до прихода фашистов успеть убрать хлеб на Кубани. А уж как немец подпирать стал, отца на фронт призвали, и встретил он победу в Кенигсберге. Домой вернулся с тремя медалями на груди «За отвагу».
Мы, пацаны, не знали цену этим наградам, и один раз поступили с медалью очень плохо. Тогда отец меня с братом усадил рядом и рассказал, какая это была война, сколько горечи ему хлебнуть довелось и за что эти медали вручались. Помню, что одна из них получена им после Сталинградской битвы. Через многие годы он помнил о том, как он, будучи минометчиком, тащил на себе от Камышина до Котельникова миномет. На фронте он получил семь боевых ранений и умер, не дожив до семидесяти.
Семейная память хранится в альбоме Михаила Ивановича в потускневших фотографиях. На них, как живые, те, кого уже нет рядом. И те, что живы, продолжают дело отцов и дедов, но живут сейчас далеко. Это, например, сын Сережа — нес срочную службу в дивизии «Дон-100», принимал участие в ликвидации бандформирований и локализации ингушского конфликта в 1994 году. Потом переехал в Ставрополь, служил в ОМОНе, а сейчас — в охране. Как и отец, — казак.
— Только он к войску казачьему Терскому относится, а мы — к Кубанскому, — поясняет мне М. Столбов. — Сын — подъесаул, это достаточно высокое звание для молодого военнослужащего. Награжден крестом генерала Ермолова.
В голосе отца чувствуется гордость за своего сына-воина. Жаль, что их разделяют километры: и сын, и дочь живут в Ставрополе. Но он часто их навещает, и они приезжают в родную станицу.
— Родственные узы — это многое, если не все, в жизни человека. Большинство живет для семьи, родных и любимых людей, — продолжает Михаил Иванович. — Раньше, когда отец мой жив был, у нас часто гостили родственники. Может, время тогда другое было, как-то все радушней были, жили более открыто. Сейчас чаще приводит друг к другу или большое горе или свадьба. Но с сестрой Марией, ее семьей, ведь живут в одной станице, общаемся часто. Ее муж Вячеслав Репин и наши родственники из п. Штурма, что в 3-х километрах от ст. Новолокинской: двоюродный брат Володя Юрин и его сын Алексей, — казаки, служим вместе.
— Что такое казачество для нас и зачем оно в современной жизни, отвечу так: должна быть какая-то объединяющая сила, не то разброд начнется, — продолжал Михаил Иванович. — Раньше колхозы сильные были, жизнь в них кипела. Они решали многие задачи, и не только производственные. Сейчас у нас в станице ничего не осталось: ни своего хозяйства, ни сельсовета, ни милиции. Случись что, кто семьи защитит? Казачество — это не просто реальная сила, это инициатива самих народных масс, орган самоуправления, если хотите. Еще бы атаману юридически больше полномочий дали, то было бы только на благо. Уклад казачий у всех здесь в крови, и многие казачеству говорят: «Любо!»