Ради них стоит ехать через весь край! Гуляя по улице мастеров, я обратил внимание на одного резчика по дереву, сидевшего на обочине дороги в одном ряду с прочими умельцами. Привлек потому, что по сравнению с соседями – в основном людьми молодого и среднего возраста – ему было явно за 60! При этом он очень уверенно владел резцом, а его работы отличались удивительной художественностью, четкостью линий и сложностью рисунка.

Обычно люди такого возраста, в основном, сидят дома и занимаются здоровьем. А этот дедушка, похоже, и не думает о болячках, ведь таким мастерам-одиночкам, приехавшим на Атамань показать себя честному народу, приходится практически весь день находиться под открытым небом.

Резчика зовут Владимир Шмелев и ему действительно больше 60-ти, а точнее 73!

Приехал он из ст. Веселовской Павловского района и на Атамани второй раз.

Как признался Владимир Емельянович, резьбой по дереву он занялся совсем недавно:

— Рыбалки не было зимой, вот и сел за доски.

— Вы так легко об этом говорите, будто резать по дереву столь же просто, как, например, играть в шашки, — удивился я.

— Дело в том, что я всю жизнь занимаюсь художественным промыслом, — пояснил мастер. — В советское время окончил краснодарский худграф. Долгие годы увлекался чеканкой, гравюрой, живописью и вот на старости лет остановился на резьбе.

— Где берете сюжеты для своих работ? — спрашиваю. Надо сказать, что каждая деревянная картина Шмелева представляла собой настоящий шедевр и ни одна не повторялась. Мотивы, в основном, сказочные – жар-птицы, русалки и прочее.

— Все придумываю сам и никогда не «списываю». Поэтому каждая моя доска – уникальна! — с особой гордостью сказал Владимир Емельянович.

Оказывается, он в свое время еще и преподавал историю искусств, черчение, военное дело и ОБЖ, а сейчас занимается оформительством в местном клубе! Так что с образованием и самообразованием у веселовского умельца проблем нет.

— А здоровье как, не мешает активному творческому образу жизни? — задаю «актуальный» вопрос.

— Слава Богу, не жалуюсь. Я ведь рыбак, а у нас принцип такой: «День, прожитый без рыбалки, не засчитывается». Почти каждый день провожу на природе, а это очень укрепляет! — бодро отвечает старый мастер и с некоторым сожалением констатирует:

— Зрение, правда, начало уже подводить…

В завершение разговора поинтересовался, насколько его промысел «оправдывает трудозатраты». Оказывается, свои работы Владимир Шмелев продает только на выставках, а в остальное время либо дарит, либо делает на заказ по просьбе людей.

— Резьба по дереву — мое хобби — для души, а не для бизнеса, — лаконично ответил он.

Прощаясь с Владимиром Емельяновичем, подумал: «При «душевном подходе» и работа получается, как у Шмелева – душевная!».

В поисках замечательных людей двинулся дальше.

Пройдя недалеко живописными закоулками Атамани, я очутился во дворе армавирского куреня. Здесь группа молодых ребят в русских народных рубахах демонстрировала публике технику владения саблями, дубиной, ножами, копьем и прочими видами оружия «народной войны». По характерной плавности движений сведущему взгляду было ясно – перед нами один из видов русского рукопашного боя, вокруг которого среди специалистов боевых искусств (в основном, конечно, восточных) идут бесконечные споры, вроде: «существовали ли на Руси разработанные методы подготовки бойцов или россияне учились драться стихийно – на Масленицу да по настроению?».

— Какой стиль русского боя представляете? Древнеславянский или казачий? — спрашиваю у старшего группы.

Молодой чернявый парень черкесской внешности с большим достоинством представился:

— Алибек Индралиев, вице-президент военно-патриотической общественной организации «Центр славянских боевых искусств «Пересвет». Наш стиль называется «Офицерский стиль иррегулярного войска Российской Федерации».

Он включает в себя и казачий, хотя под казаками многие ошибочно понимают только жителей Кубани и южных областей. А ведь раньше в России существовали еще и «дикие» дивизии, которые формировались из черкесов, калмыков, дагестанцев и других народностей.

Мы популяризируем все виды национальной борьбы, но под эгидой русского.

— Почему?

— Потому что у русского стиля есть важная особенность – он постоянно совершенствуется и в нем нет закостенелости. Времена идут, меняется оружие, соответственно, и изменяются угрозы на поле боя. Поэтому китайские или японские единоборства в современной армии уже не уместны в силу своей излишней приверженности старинным традициям.

Также русский стиль хорош тем, что он органично вобрал в себя воинские традиции разных народов нашей страны и его смело можно называть российским. Очень большое влияние на него оказали кавказские народы, что наиболее ярко проявляется в работе холодным оружием. Знаменитая казачья нагайка, например, имеет происхождение от моего народа – ногайцев, — с гордостью поведал молодой наставник русских бойцов из Армавира.

Алибек объяснил, что в отличие от загадочного Востока наше боевое искусство рождалось не в закрытых монастырских или клановых школах, а в реальных полевых условиях, во время бесчисленных боестолкновений. А поскольку русская армия всегда была многонациональной и много воевала, то боевой опыт множества людей накопился в ней немалый. Например, у армавирских ребят один из наставников — офицер спецназа, прошедший Афганистан и Чечню.

Суровые реалии войны требуют от бойца быстрого овладения самыми эффективными техниками — у него просто нет времени для бесконечного повторения сложных элементов. Главное — усвоить принципы владения тем или иным оружием, а не конкретные приемы. Тогда, освоив копье, воин легко воспользуется и лопатой, и автоматом со штыком. Поэтому каждый человек сам по себе есть уже отдельный стиль…

— Алибек, вы – ногаец, но с большой гордостью говорите о русском стиле…

— Конечно! Россия – наш общий дом, и мы все должны жить в дружбе и взаимном уважении. Каждый народ пусть развивает свою национальную культуру и делится ей с другими. Только так мы сможем противостоять разрушительному воздействию глобализации, — ответил мой собеседник.

— В армии служить приходилось?

— Пока нет, так как только заканчиваю учебу. Но служить не боюсь. С такой подготовкой в армии не пропадешь! — уверенно сказал Алибек.

— А на соревнованиях ваша группа выступает?

— Легко! — бодро ответил он и дал мне свою визитку. — Если что, приглашайте…

Вернувшись на улицу мастеров, я набрел на крайне интересную выставку. На представленных всеобщему обозрению картинах очень натурально и драматично были изображены древнерусские богатыри и монахи-воины, а рядом с ними стоял батюшка, словно сошедший с одного из полотен.

Как оказалось, иеромонах отец Михей родом с Дона, насельник московского Данилова монастыря, где подвизается уже 20 лет. В Атамани представляет особый проект своей обители. По благословению Патриарха монастырь делает репринты с картин российских художников, пишущих на исторические и военно-патриотические темы, организовывает выставки по стране и передает их воинским частям, учебным заведениям, больницам и т. д. Недавно такая галерея была передана госпиталю им. Бурденко, где лечатся военнослужащие, получившие ранения в горячих точках.

Со слов о. Михея, эти картины очень благотворно воздействуют на души людей, укрепляя их веру и вдохновляя на благой образ жизни.

— Это память о нашей истории, нашей вере. А в исторической памяти народа кроется великая духовная сила, — подчеркнул батюшка.

Хочу отметить, что ею о. Михей обладает без сомнения. Спокойный и рассудительный, на меня он произвел сильное впечатление.

— Отец Михей, а Вы случайно не служили в.., — хотел было спросить его о возможном армейском прошлом.

— Когда-то служил в ВДВ, — словно прочитав мои мысли ответил батюшка и рассказал, что его часть готовили к отправке в Афганистан, но воевать уже не довелось. — Армейская подготовка очень помогает в монашеской жизни, ведь инок — воин Христов. Только Церковь не с людьми воюет, а с грехом.

Несмотря на серьезные расстояния, о. Михей со своей выставкой на Атамани не первый раз.

— Очень хорошо и правильно, что на Кубани возрождают наши национальные традиции. Низкий поклон всем, кто делает это большое дело! Сегодня враги нашей Родины хотят разделить нас, развратить, сделать нас таким же глобалистами без рода и племени, как они сами. И мы не имеем права забывать о своих корнях, о своей истории. Она ведь у нас великая и славная!

Пройдя совсем немного, встретил двоих очень колоритных кузнецов, которые неторопливо занимались своим делом — ковали какой-то орнамент. Честно говоря, внешне они напоминали дальнобойщиков из Техаса или работников американского провинциального автосервиса. Однако парни оказались не из Техаса, а из поселка Сенного Темрюкского района, что в 20-и км от Атамани. Братья Антиповы, оказывается, знатные кузнецы в округе.

— Давно кузнечным делом занимаетесь? — спрашиваю.

— Я лет 12. Раньше был кадровым военным, — отвечает старший из них Петр. — А брат недавно ко мне присоединился.

— Где учились ремеслу?

— Сам! — смеется в ответ, увидев немалое изумление на моем лице и поясняет:

— Я инженер-механик по специальности, поэтому обращаться с огнем и металлом умел и раньше.

— А что вас подтолкнуло к столь радикальной перемене деятельности?

— Мне с детства нравилось кузнечное дело. Правда, его я мог видеть только в кино, — рассказывает мой собеседник. — Но, видимо, детские впечатления оказались столь сильными, что уже в зрелом возрасте, пройдя после увольнения из армии «крым и рым» (был даже «челноком» в 90-е!), все-таки решил заняться ковкой металла и у меня получилось!

— Тяжело было начинать? Все-таки дело-то нешуточное…

— Нет, главное желание и чтобы натура творческая была. А если нет огонька в душе, то лучше и не начинать! Я всегда был творческим человеком, много читал, люблю философию. А теперь свое видение мира воплощаю в металле, — говорит с улыбкой кузнец.

Как признался Петр, кузнечное дело стало для него не только классным мужским хобби, но и делом жизни, а друзья и близкие сразу же одобрили его выбор.

— Как на мир смотрит кузнец? — задал напоследок философский вопрос.

— Основательно! — ответил Петр и пояснил:

— Я — убежденный консерватор-традиционалист. Это не значит, что я против прогресса (с современной техникой «на ты»!), но сегодня во всем мире происходит размывание морально-этических норм, а это очень плохо. Уверен, что глобализация в том виде, которую нам преподносят сегодня, ничего хорошего с собой не несет. От Запада нам нужно было взять все самое хорошее, а мы нахватались самого бесполезного и вредного! И надо бы вернуться к своим корням, тогда и жить будет веселей и проще.

— А ты на гору поднимался? — спросил Владимир Жиров, когда я вернулся на свое подворье. — Видишь вон тот шатер на вершине? Сходи туда — не пожалеешь! — посоветовал он.

Совет оказался действительно дельным. Пришлось, конечно, попотеть на подъеме, но ожидания окупились с лихвой и жалеть, действительно, не довелось.

На одной из вершин таманского холма стоял большой белый шатер, в котором расположился двор какого-то султана с гаремом и прислугой. Прекрасные девушки под соответствующую протяжную музыку исполняли восточные танцы. Вход в шатер был облеплен зрителями, и мне пришлось долго топтаться сзади, чтобы хоть что-то успеть разглядеть.

Но мне повезло в другом. Краем глаза я увидел сидевших у стен шатра ребят в рыцарских одеждах. Рядом с ними на земле были разложены бутафорские мечи, пики и… настоящие кованные кольчуги! Спрашиваю:

— Кольчуги действительно такие тяжелые, как в книжках пишут?

— Действительно, — отвечает парень в одежде рыцаря тамплиера. — Весят от 7 до 40 кг! Но у нас самая тяжелая 10-килограммовая.

— М-да… А как же средневековые рыцари в них себя чувствовали, особенно под палящим солнцем Палестины? — задаю риторический вопрос.

— Нормально! Они же с детства их носили, — ответил он и спросил:

— Хотите попробовать?

От такого предложения отказаться, конечно же, не мог. Где еще есть возможность так вот просто облачиться в рыцарские доспехи! Выбрал самую тяжелую.

Однако дело это непростое. Парни велели поднять руки вверх и вдвоем стали одевать на меня кованную рубаху. Первые мгновения облачения в кольчугу вызвали у меня жутковатое чувство, сродни тому, что появляется, когда прыгаешь в ледяную прорубь. «Если будет драть волосы, то это нормально!» — слышу важное ЦУ через звон колец.

Но вот кольчуга легла на плечи. Надо сказать, что равномерную тяжесть на теле ощущаешь только первые минуты, а потом оно сменяется чувством некой энергичности и силы. Что и говорить — настоящая мужская одежда.

Снять кольчугу оказалось делом еще более непростым. Ребята посоветовали мне согнуться в поясе как можно ниже, вытянуть руки и… попрыгать! И это на уклоне почти в 45 градусов! От предложения «попрыгать» я предусмотрительно отказался. Да, рыцари действительно были железными людьми…

— Почему решили посвятить себя рыцарству? — спросил я юношу-тамплиера, которого на самом деле звали Роман. Он из клуба «Кристоф» СДК ст. Старокорсунской, где ребята занимаются исторической реконструкцией, арт-фехтованием и постановочными боями. Кстати сказать, перед моим появлением в рыцарском стане Роман стал победителем турнира за сердце прекрасной дамы и был награжден «трофейной» булавой-шестопером.

— С детства привлекала средневековая эпоха — мечи, копья, щиты. Книжки читал, кино смотрел. Честно говоря, не нравится мне вся эта глобализация…

Круг замкнулся! Удивительно, но о глобализации я никого не спрашивал. Мои собеседники — люди разного возраста и рода занятий — в разговоре со мной почему-то сами касались этой темы. И если уж «рыцари тамплиеры» не находят в ней ничего хорошего, то это серьезный сигнал!