Василий Побегуца:
— Писать стихи я начал, наверное, как и многие, в подростковом возрасте – в 15 лет. В этот период, мне кажется, человек испытывает самые искренние, не отягощенные жизненным опытом, чувства. Потому так легко складываются строчки в стихах о любви, природе, мечтах. С возрастом слово набирает силу жизненного опыта. Бывает, конечно, что приходится несколько дней обдумывать, чем закончить свой порыв.
Вдохновением часто служит прочитанная интересная книга, историческое событие или даже мимолетная картина жизни. Однажды меня настолько впечатлил фильм про Богдана Хмельницкого, что я написал стихи на украинском языке – иначе просто невозможно было выразить весь патриотизм этого незаурядного человека, гетмана.
Ну что же вы, потомки Ария и Руса,
Вас ведь сам Апостол первых окрестил.
Где же ваша гордость?
Скажут о вас — трусы,
Веру позабыли, Господи, прости!
Русь была оплотом, веры православной,
Спас нерукотворный — символом ее.
Что же стало нынче в вашей жизни главным,
На что вы разменяли предназначение свое?
Стали поклоняться вновь тельцу златому,
Скорее приближая бесславный свой конец.
Храмы перестали быть вторым вам домом,
И церковь вам не мать, и Бог вам не отец.
Вслушайтесь в себя вы — душе горько плачет,
Чувствуя весь ужас страшного суда.
Ценности земные ничего не значат,
Здесь вы на мгновенье — там вы навсегда.
* * *
На Сретенье пришла весна,
Сияло солнце, на дорогах — лужи,
Из-под снега стала зябь видна,
Ну а сегодня возвратилась стужа.
Опять метель, сугробов намело,
Но радует хорошая примета:
Было на сретенье тепло,
А значит, что весна неподалеку где-то.
* * *
Русь моя святая,
Золотые купола,
По тебе легко ступая,
Богородица прошла.
По тебе ходил Апостол,
Просвещая и крестя,
Ты по-детски, очень просто
Душою приняла Христа.
* * *
Когда пред Богом я предстану,
Что пред собою положу,
Как я оправдываться стану,
Что в оправдание скажу?
Мои грехи меня осудят.
Я, как над бездною, стою.
Там ведь защитников не будет,
Кто же спасет душу мою?
В грехах зачат, в грехе рождаюсь,
И в жизни многими пороками грешу,
К ногам святой Варвары
припадаю,
Дать прежде смерти покаяние прошу.
* * *
Когда я стою у опасной черты,
И страхом сковало все жилы,
На память приходят мне мамы черты,
Они придают новой силы.
И сразу душе и легко, и светло.
Под сердцем лед страха растает,
А мама обнимет и скажет тепло:
«Поплачь, мой сынок, полегчает».
* * *
Старый пес сидел возле дороги,
И взглядом проезжавших провожал,
Глаза его были полны тревоги,
От страха он тихонечко визжал.
Его хозяин вывез и здесь бросил,
Но старый пес уверен, что забыл.
У проезжавших он ничего не просит,
Ему лишь нужен тот, кого он так любил.
За всех оставленных и брошенных на свете,
В глаза глядя, тихонько я б спросил:
«Человек, ты разве не в ответе,
За тех, кого когда-то приручил?»
P.S. Не прогоняйте от себя
Вы тех, кто бескорыстно любит,
И благодарен лишь за то,
Что позволяете любить.
* * *
Покайся, грешный человек,
Омой же от грехов свою ты душу,
Не так уж долог жизни век,
Чтоб в ней лишь мягко спать и сладко кушать.
И каждый в суете своей смешон.
Стяжаем мы дома, машины и одежду.
Пред Богом ведь предстанем нагишом.
Так в чем же черпаем свою надежду?
* * *
По над самым яром узкая тропинка
К берегу бежала, в зелени теряясь,
Одиноко в поле тонкая рябина
Ветви распустила, с ветерком играясь.
Ветерок веселый закружил ей крону,
Листья молодые оборвал до срока.
Улетел он дальше и не слышит стону,
И стоит рябина в поле одиноко.
* * *
На сретенье белым покрывалом
Вьюга поукутала деревья и дома.
На рассвете сразу видно стало —
Постаралась матушка-зима.
Ветви у березы приодела,
Не найдешь красавицы такой:
Будто бы невеста в платье белом
С белой диадемой и фатой.
Но согрело солнышко лучами
Все, что приукрасила метель.
Не жених то едет с бубенцами,
А звенит веселая капель.
* * *
Зима уже порядком надоела,
Трещит мороз и снег кругом лежит.
Гляжу в окно — поземкой белой
Метель-проказница кружит.
Метель метет без устали, без лени,
Под нашей крышей в шифере гудит,
А под кустом разросшейся сирени
Воробышек нахохлившись сидит.
* * *
Мне приснилось, будто радуга
Через речку перекинулась мостком,
Будто в детстве под дождем мы, радуясь,
Бегаем по лужам босиком.
Мы бежим, как будто бы летаем,
Смех веселый — будто перезвон,
Облака руками обнимаем,
Оттолкнувшись от высоких крон.
Те, кто любит, те во сне летают,
Взявшись за руки вдвоем.
Ангел их небесный охраняет,
Прикрывая их своим крылом.
* * *
Ты расскажи мне о себе,
С тобой давно мы не встречались.
Что в жизни дорого тебе,
Какие на душе печали?
Быть может, я и не смогу
Жизнь сделать и честней, и лучше,
Хотя бы тем я помогу,
Что буду молча тебя слушать.
Как благодарен я судьбе,
С тобой мы родственные души,
Открою сердце я тебе,
Ты будешь тихо меня слушать.
* * *
Когда хочу я отдохнуть душою,
Я в детство мысленно ныряю вновь,
Туда, где рядышком всегда со мною
Потапов Миша, Витя Чикунов.
Тогда, казалось, вечно будет длиться
Эта беззаботная, веселая пора,
Ну а сейчас оно лишь только снится,
И снова хлопоты житейские с утра.
Вот так живем, а время льдинкой тает,
И тонкой струйкой вниз с горы бежит,
Пятидесятый день рожденья друг мой отмечает,
В душе же 25, а значит, будем жить!
Жить будем, верно кодекс соблюдая,
Жизнь — Родине, душа — Богу, себе — честь,
И чтобы дети, в гости приезжая,
Говорили: «Папа, спасибо, что ты есть!»
Василий ПОБЕГУЦА
