Свое видение солдатских дорог-тревог изложил в сценарии пьесы-миниатюры наш юнкор Руслан Жарких История героев была немного изменена для построения нужной композиции и выстраивания необходимого сюжета, но с сохранением основных действительных и важных фактов биографии героев. Стихотворные вставки – авторские.
Выражаю благодарность Интернет-порталу «Память народа» за открытый доступ к информации.
Персонажи пьесы:
Иван Иванович Исаков – реальный человек. Родился в 1917 г. в селе Белая Глина Краснодарского края. Мой прапрадед. Пропал без вести в апреле 1943 года. Благодаря воспоминаниям моего дедушки Анатолия Исакова, его история сложилась в моей голове.
Стефан Александрович Стародубцев – реальный человек. Родился в 1901 г. в селе Белая Глина Краснодарского края. Пропал без вести. Числился в том же взводе, что и мой прапрадед.
Пролог
Автор. Однажды холодным зимним днем я работал в архиве. В руки попал очень интересный документ. Это не было какой-то секретной или настолько важной для кого-либо бумагой. Самый обыкновенный список военного корпуса периода Второй мировой войны. Однако меня заинтересовала одна единственная вещь. Дочитывая страницы, увидел до боли знакомое имя: «Исаков Иван Иванович <…>, пр. б/в.». «Но это ведь о моем прапрадедушке», — подумал я.
Вспомнил неторопливые рассказы деда о его дедушке, который пропал без вести, и, честно признаюсь, заплакал. Заплакал по-настоящему… Я увидел всего лишь упоминание о моем родном человеке, но я хоть что-то узнал о нем и в то же самое время снова потерял…
Темно. Вдруг свет свечи озарил родное до боли лицо… Ко мне обратился мой прапрадед. Иван Иванович смотрел мне в глаза и тихо говорил.
Глава I. Кто я такой?
Иван Иванович. Приветствую тебя, мой дорогой праправнук. Живу я здесь очень давно. Я перестал посылать «треугольники» с апреля сорок третьего. В этом тихом мире я уже 78 лет.
Знаю, ты думал обо мне, Руслан… Знаю, что пишешь стихи и даже несколько строк посвятил мне:
Уж много лет прошло с тех дней,
Как землю я обнял.
Я стал властителем полей,
Я – вечный перевал…
История эта давняя. Подробностей ее никто, кроме нас самих, не знает, да и не узнает больше. Мои современники уже в других мирах… Но то, что я знаю, расскажу тебе, мой друг. Лишь один вопрос в этом событии тревожит меня спустя столько лет: обо мне ли эти строки, написанные карандашом на архивных листках? В том ли я месте, где меня «прописали» без воли моей на то? На эти вопросы я не знаю ответ. Я – неизвестный солдат. Я – пропавший без вести. Я – погибший… А может, выживший?
Глава II. «Я – меткой пули недолет…»
Воспоминания о событиях дальних
Тот же архив
Иван Иванович. Ты, Руслан, многое знаешь из книг, что такое война. Да и мы с моим земляком Стефаном еще перед Отечественной хлебнули военной юшки. Мы как-никак Финскую прошли и выжили, и вернулись домой. Думали, что наступил мир. Все вокруг цвело, все пестрило яркими красками, дурманящими наш разум. Ах, как же нам жилось! Но в сорок первом пришла Великая Отечественная. Мы тут же хотели было податься на фронт, но жены уговорили побыть хоть немного с семьями. И продлилось это недолго, вплоть до сорок третьего года. Поэтому только в апреле сорок третьего мобилизовали, и мы направились на Ростов.
Стефан Александрович. А вот и нет, Ваня. Отправиться-то мы должны были в конце марта. И отправились по приказу…
Иван. Ах, да. Ты прав, прав… Знакомься, друг мой Руслан, это мой военный приятель. Его фамилия расположилась в архиве Памяти на несколько строчек выше. Мы с ним неплохо общались в то время – односельчане все-таки… Может, ты продолжишь нашу историю?
Стефан. А чего ж не продолжить?.. Время было тогда, сами знаете, тяжелое. Фашисты подходили к Кавказу. Уже нога этой черни со свастикой вступила на территорию Крыма, как они его называли – Готланд. Курорт хотели организовать, понимаете ли…
Нас отправили в Ростов-на-Дону. Долго готовили к войне. И не потому, что не умели, а потому, что регламент того требовал – определенный срок. И хоть убей, но раньше никак не выпускал нас военком. Провожали нас со слезами… Одно дело – провожать в армию, когда небо чистое, а другое – когда нет его вовсе. Рыдали тогда все. Даже наши партсекретари пускали слезу. И не думали даже, что пропустим немца до дома нашего, и знать не знали, что домом нашим станет небо…
Иван. Да-а… Не нам одним в прошлые времена было тяжело. Нашим дедам в царское время, отцам в Гражданскую, в период коллективизации было очень нелегко.
Стефан. Каким же прекрасным казалось наше село, когда мы уходили на войну. Цвели тюльпаны в степи, а какая была центральная улица Красная! Просто чудо!
Иван. Как на картине нашего белоглинского художника…
Стефан. Был такой. Подался на Запад, к капиталистам, там нашел себе австралийку да женился. В Америку уехал потом. Картины его там и остались. Жаль, история на них.
Иван. Что было, то было. Не за что осуждать… Жили мы все тогда дружно. На каждый праздник ходили друг к другу в гости, дома строили всей улицей.
Стефан. Да, было… А как война пришла, многих потеряли.
Иван. Выдали нам одежду, винтовки, и хай не врут эти «умники», что якобы «одну на троих» – ложь это все несусветная! Винтовка – каждому, что называется «на руки». Приставили к нам комбата и дали указание – направляться к Ростову. Там мы должны были приготовиться к обороне – фашисты шли в наступление.
Стефан. Нет, нас же в бой хотели бросить! Помнишь, говорил нам полковник, что ситуация на Донбассе критическая, резервов не хватает, в бой нам надо. Я тогда уже приготовился, думаю: «Написать письмо родне своей, вдруг погибну, не вернусь… Да нет! Пронесет! Всегда же мне везло! Когда под трактор чуть не попал – выжил же! Руль у машины подвернуло, железный конь перевернулся. Ох, досталось же тогда бригаде от начальничка! Да зато жив я остался – на том спасибо». А в войну судьба по-другому распорядилась…
Смена картины.
Военное время.
Действие происходит
на маршруте
«Белая Глина –
Ростов-на-Дону»
Иван. Не грусти, брат. Не мы одни такие. Обороняться али в бой – разницы уже нет. День был тогда солнечный. Но холод стоял такой, что казалось нам, будто бы не весной идем мы, а в начале зимы. Поредел наш взвод еще с февраля. Тогда пропало нас несколько человек, хороших друзей… Идеологи потом объявили всех предателями и трусами, но знали тогда лишь мы, что это не так. Не могли мы стать предателями, изменить своей Родине, бросить ее, свою семью, своих детей в такой страшной беде, как война…
А ведь падали бомбы,
Летели над нами
Мессера, убивая наш крик.
Что ж нам делать, ребята?
Куда деться солдату
От своих тревог боевых?
Стефан. Шли мы тогда по дорогам, где снег еще не растаял полностью. Грязь и слякоть будто бы пожирали нас тем днем.
Иван. Вдруг послышался какой-то странный рев. Тут же приказ: «Во-о-оздух!» Кто-то побежал, кто-то лег, кто-то не знал, что делать, страх охватил так, что оцепенел. И посыпались на нас бомбы одна за другой…
Разлетелись мы по всему полю. Не было выживших. Не осталось никого. Сапоги, бушлаты, шинели, каски – все разлетелось. А мы просто исчезли из этого мира. Даже кости наши смешались с землей того поля, той дороги, ведь после такого не было шансов выжить вообще. Чернозем Родины смешался с нашей кровью. Остатки чьих-то рук остались навсегда сжатыми в кулак, и поле — большое бело-черно-алое пятно…
Смена картины.
Действие происходит
в архиве
Иван. И в последние минуты мы думали не о том, что погибаем так нечестно, так страшно, не видя врага в лицо, а о том, как же там наши близкие, как же там наши дальние, что же станет с ними? Ведь знали мы, что ежели погибнем, то враг займет село. А если займет, то не избежать беды…
Стефан. Да в том ли поле мы еще? Да на той ли мы еще дороге? Да в том ли мы месте, где были последний раз? Может быть, нашли нас и похоронили? Может, лежим мы где-то в братских могилах и не знаем ни мы, ни наши потомки, куда положили нас? Мир суров своей жестокостью и неизвестностью. Но не плакали мы, когда проживали последние мгновения. Глаза наши застыли в тех снегах. Мы навсегда обняли нашу землю. И до сих пор согреваем ее теплом своих душ.
Глава III. «Я – пламя вечного огня…»
Действие происходит в архиве
Иван. Собственно, так мы и оказались тут, в архиве… Возможно, нас пытались отыскать. Но где и как можно искать по мелким косточкам людей?
Стефан. Нас включили в этот страшный раздел «пропавших без вести». Что же страшнее – умереть или пропасть? Кануть в Лету? Тогда, вроде, и не жил ты вовсе? Стал частью вселенной, охраняющей крупицу истории – свою планету, свою Родину.
Иван. Так кто же мы такие? Солдаты ли мы? Герои ли мы?
Стефан. Достойны ли мы памяти потомков? Стоит ли хранить память о нас? Или было бы лучше забыть все это?
Вместе. Не-е-е-т!
Иван. Мы – неизвестные солдаты. Я – неизвестный солдат. Я пал в бою. Я пал в бомбежке.
Стефан. Я был убит. Я был подорван.
Иван. Я остался с вами буквой на плитах мемориалов.
Стефан. Я остался с вами памятью на архивных страницах.
Иван. Я остался с вами журавлиным криком.
Стефан. Я остался с вами рассказами ваших предков.
Иван. Я сияю в огне ваших глаз.
Стефан. Я говорю вашим голосом.
Вместе. Нас не забыть!
Иван. Кто знает, сколько нас таких, неизвестных солдат? Завещаем всем вам: «Люди! Живите в мире! Не смейте стрелять друг в друга! Но если враг придет — боритесь, бейтесь до конца за свою семью, Родину, Россию! И тогда вам всем воздастся за ваши старания. Будьте счастливы, мои поколения!»
Эпилог
Автор. Что-то щелкнуло. Свечи догорают. Открываю глаза: почему я здесь, в архиве, один? Нет, не случайно я здесь остался, ведь я получил наказ от моего военного предка: «Помни…».
Если каждый попытается хотя бы немного помочь своим пропавшим, то вместе мы, по крупицам, воссоздадим нашу историю, нашу Правду. И никто не сможет исказить нашу историю, отнять нашу Победу. Мы – вместе!
